дело о списке- Так… Следующее: ушные палочки.
- Что, прости?
- Ушные палочки. Палочки для ушей. Уши чистить, - сопровождается недовольным взглядом.
Слэй нервно хихикает. Бельевая веревка такого эффекта не произвела. Шелл отводит взгляд. Я поясняю этим слабоумным:
- Вещь первой необходимости. Не зарастать же грязью, в самом деле. Вы что, не помните, как в Домбае…
Слэй недоверчиво смотрит на меня и начинает хохотать в голос. Шелл разглядывает крошки на тарелке.
- Ладно, я сама возьму… Должен же хоть кто-нибудь заботиться о гигиене…
Слэй сползает со стула и вытирает слезы. Шелл скромно и предательски улыбается, потупив глазки. А мы ведь вместе это писали.
- Ну ничего, когда Вы прибежите ко мне и будете слезно умолять о палочке, я вам это припомню…
..Когда все успокоилось, и кофе обновлен в чашках, я смотрю на следующий пункт списка и, ехидно поглядывая на мгновенно посерьезневшую Шелл, читаю:
- Маникюрный набор. Как следствие – лак, вата, смывка для лака.
- Чтобы было чем заняться в поезде, - мямлит Шелл.
Слэй вскакивает со стула и, изнемогая от хохота, плашмя валится на диван. В нашем списке еще коло 20 пунктов.-----------------------------------------
Сумерки. Озеро неподвижно. Отражения светящихся окон окрестных домов. Девять пеньков вдоль береговой кромки – остатки старой усадьбы. Иван-чай в цвету. Дым от костров. Одежда свалена на берегу. Слэй и Шелл купаются. Они не замечают ни вспышек фотоаппаратов, то и дело мелькающих из-за деревьев, ни одобрительных выкриков, ни прохлады августовского вечернего воздуха.
Голые ноги. Круги на воде. Пытаются синхронно стоять на руках. Для них существует только сейчас.
Я сижу, прислонившись к нагретому за день сосновому стволу, верчу в руках доверенную на хранение заколку и опять думаю. И опять не о том.
В моей жизни не будет ничего интересного.Дома нас ждет баня, сырники, Чайковский, горькая лимонная настойка и «Трасса 60». Теперь и для меня существует только сейчас.